Заморский рубеж - Страница 37

— Еще лучше, сэр, поскольку практики стрельбы из аркебузы у меня несравненно больше, чем из пистоли.

— А ну-ка, проверим, как ты выстрелишь из незнакомого оружия! — Адмирал достал из седельных кобур пару пистолей, богато украшенных золотой насечкой, протянул их Михасю.

Михась осмотрел пистоли, снабженные таким же бойковым механизмом, взвесил в руках, несколько раз прицелился. Затем он поднял одновременно обе руки и поочередно, с очень небольшим интервалом, выпалил сначала из правой, затем из левой пистоли. Обе пули попали в мишень: одна в центр, вторая — чуть в сторону.

— Мне все ясно, матрос, — произнес адмирал, забирая протянутые ему пистоли и вкладывая их обратно в кобуры. — Ты знаешь, что такое спорт?

— Никак нет, сэр! — озадаченно ответил Михась, не слышавший до сих пор такого слова.

— Это новая забава нашей английской аристократии, а именно стремление соревноваться во всем: фехтовании, гребле, прыжках, охоте. Ну, и стрельбе, конечно. Так вот, через неделю в замке моего приятеля соберутся эти самые спортсмены для соревнований по стрельбе. Не согласишься ли ты сопровождать туда своего адмирала?

— Почту за счастье, сэр!

— Вот и отлично. Кстати, у тебя всего одна пистоль, а для боевых действий лучше всего иметь пару, тем более что ты стреляешь с обеих рук. Так вот, на соревнованиях у тебя как раз будет шанс выиграть пару великолепных пистолей, то есть главный приз!

— Премного благодарен вам, сэр!

— Ну ладно. Вынужден покинуть твое приятное общество, Майк. Надеюсь, мы завтра увидимся на утреннем построении! — с чуть заметной усмешкой произнес адмирал.

По-видимому, ему показалось забавным обращаться к простому матросу, как к равному. Наверняка он с типичным английским юмором будет рассказывать в светских салонах историю о том, как встретил на пустынном причале морского пехотинца, не знающего адмирала в лицо, и как он, будучи инкогнито, проявил к этому матросу внимание и благородную снисходительность.

— Так точно, сэр! — в тон адмиралу, интонацией дав понять, что оценил его тонкий юмор, ответил Михась.

Оставшись один, он пострелял еще с полчаса, пока не кончился порох, и, весьма довольный собой, пошел обратно, на флагманский фрегат «Принцесса», чтобы успеть вернуться из увольнения до вечерней зари. Тоска по родине, друзьям и сестре, которую он довольно сильно ощущал в первые дни, постепенно сгладилась, ушла в укромный уголок души. Михась увлеченно занимался любимым делом: воинской подготовкой. В выполняемых упражнениях, в тактике действий морской пехоты было много для него нового. Эскадра интенсивно готовилась к походу в заокеанские колонии. За полмесяца Михасю довелось участвовать в учебном десантировании на берег под прикрытием корабельных пушек и последующем штурме береговых фортов и батарей, а также в двух абордажах. Все это было безумно интересно и полезно. Особенно большое впечатление произвела на Михася новинка в вооружении, поступившая непосредственно перед походом, то есть буквально на днях, исключительно во флагманский экипаж. О новинке не успел узнать даже Фрол. Это были ручные бомбы, или гранаты: чугунные шарики, начиненные порохом, со вставленным в них фитилем. То, что гранаты используются при стрельбе из орудий, Михась, конечно, знал, поскольку они применялись и в Лесном Стане. На соответствующих занятиях он не один раз собственноручно, по команде пушкарей, поджигал фитиль, иначе именуемый дистанционной трубкой, на заряженной в ствол орудия гранате. Здесь ту же самую гранату кидали рукой, и она производила прекрасный поражающий эффект и при учебном штурме фортов, и при учебных абордажах. Гранату, в отличие от пистолей, даже не требовалось везти с собой при возвращении в Лесной Стан: достаточно было привезти саму идею, поскольку конструкция была предельно простой. А еще, наряду с ручными бомбами, на вооружение флагманской морской пехоты, вместо фитильных аркебуз, поступили новейшие мушкеты с кремневыми замками. Стрелять из них было намного удобнее, и Михась сразу влюбился в это новое оружие, за короткий срок мастерски научился им владеть.

Товарищи по службе относились к нему хорошо. В воинском коллективе сразу видно, кто тащит службу на совесть, а кто отлынивает от нее, а уж Михась-то и по складу характера, и по великолепной подготовке был отличнейшим служакой, на которого можно было положиться в любой ситуации. В нем совершенно обоснованно видели преемника храброго «сержанта Фроула», которого любили и которым гордились во флагманском экипаже. В общем, Фрол оставил в лице Михася прекрасное наследство, и тот старался ни в чем не посрамить чести старшего товарища. Пока ему это вполне удавалось.

Самое удивительное, что Михася в отряде флагманской морской пехоты очень быстро стали за глаза называть точно так же, как и в Лесном Стане, только с естественной поправкой на язык и его новое звание: уставной матрос. Хотя его старательность и успехи во всех видах воинских упражнений бросались в глаза, Михась держался скромно, не хвастался, не зазнавался перед своими сослуживцами и не мельтешил перед начальством. Он служил добросовестно, но отнюдь не выслуживался. И Михася в удивительно короткий срок приняли, как равного, более того — как своего, в самый элитный отряд Ее Величества Королевского военно-морского флота. Ему показали и объяснили многие маленькие секреты, которые есть в любой части и на любом корабле. Например, теперь он знал, как можно незаметно покинуть флагманский фрегат и так же незаметно вернуться на него, пробравшись в трюме за обшивкой вдоль штуртросов и сняв со специальных тайно сделанных защелок фрагмент кормовой доски, сквозь которую эти самые штуртросы были пропущены. Фрагмент этот находился намного выше ватерлинии, а посему не угрожал живучести корабля, но служил благородной цели самовольных отлучек лихих флагманских пехотинцев.